[<<Содержание] [Архив]        ЛЕХАИМ  МАРТ 2007 АДАР 5767 – 3 (179)

 

ТИХИЙ ТОН-ТИН-ДОН

На четыре вопроса отвечают: Лев Аннинский, Игорь Вишневецкий, Денис Гуцко, Владимир Петрухин.

Беседу ведет Афанасий Мамедов

Древний мир вписан в круг океана, опоясывающего Землю – Азию, Европу, Африку. На примитивных картах, не передающих реальных соотношений расстояний, он напоминает букву Т: вертикальный столбец – Средиземное море, левая перекладина – Танаис (Дон), правая – Нил. Страбон упоминает: «К Европе примыкает Азия, соприкасаясь с ней вдоль реки Танаис». Древнейшие письменные свидетельства о территории России начинаются с рассказа об этой реке. Конец Российской империи и начало одной из величайших утопий человечества тоже связаны с этой рекой, о которой писал еще Геродот: «Восьмая река – Танаис, которая течет сверху, впадает в большое озеро, называемое Меотийским». С древних времен на картах, не имеющих масштаба, эта река, названная одним из нобелевских лауреатов «Тихой», отмечается как важнейший структурный компонент в ориентации мира, определяемого древнегреческими географами как Ойкумена. У древних римлян она – один из основных элементов мироописания «Круга земного». По Дону шла торговля с античными колониями в Крыму и на Таманском полуострове, а в начале I тысячелетия н. э. в районе нижнего течения реки находился путь, по которому проходили орды гуннов и болгар, после ухода которых возникли поселения антов. Широко известно, что когда-то Нижний и Средний Дон находился под властью хазар, что венгры и печенеги вытеснили славян на верховья древней реки и его притоки, что в XI веке в районе Нижнего Дона находились кочевья половцев, а с XIII века он оказался под властью 3олотой Орды. Энциклопедические справки обязательно напомнят, что в XV веке на Дону возникли поселения вольных людей – казаков, а в XVI веке образовалось Донское казачье войско. Но мало кто знает, что земли донские и приазовские были когда-то землями Сима, любимого сына Ноя: «И на жребий Сима вышла средина земли, которую он должен был получить как наследие для своих сыновей и потомков вовек, от средины горы Рафу[1], где изливается вода из реки Тоны[2]; и идет его наследие к западу чрез средину той реки, и идет, пока не подойдешь к водному бассейну, из которого выходит эта река, и река эта вытекает и изливает свою воду в море Миот[3], и идет эта река до великого моря. И все, что к югу от него, принадлежит Симу; и идет его наследие, пока не подойдешь к Карасо, т. е. до залива перешейка, который смотрит к югу. И идет его наследие к великому морю и выходит прямо, пока не подойдешь к западу перешейка, который смотрит к югу. Ибо это море называется египетским морским заливом. И оттуда направляется на юг к устью великого моря до берегов воды, и идет к Аравии в Офру, и идет, пока не достигнет воды потока Гигон, и на юг от воды Гигон, вдоль берега этой реки, и идет на юг, пока не подойдет к раю Едем на юг от него и на восток от всей страны Едем [...]; и обращается на восток от него, и идет, так что подходит к востоку горы, которая называется Рафа, и спускается к берегу устья реки Тины»[4]. Далее ангел, явившийся Моисею, рассказывает о строительстве башни в стране Синаар, которая в силу произошедших событий: Б-г говорит, что не отступит от людей, сойдет с ангелами и смешает языки, «чтобы они не понимали друг друга и рассеялись в страны и народы», была названа страною Бабель (Вавилон). А еще ниже говорится, как Ханаан, сын Хама, увидел земли Либаноса и что они понравились ему, и он пошел не в страну своего наследия, а в земли Сима, на что недовольный Хам пенял ему, говорил, что проклят будет сын со всем своим потомством. Ханаан же ослушался отца. И сыны Ноя начали вести борьбу друг с другом. Не с того ли все и началось? В какой степени можно доверять ветхозаветному апокрифу? В какие времена эта земля принадлежала Симу и его потомкам? Как относились к евреям на Дону и как относятся сейчас, когда, по мнению многих, началось возрождение еврейских общин у древней реки?

 

ЧТОБЫ ЕВРЕЙ СТАЛ КАЗАКОМ, ОН ДОЛЖЕН ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ ЕВРЕЕМ

Лев Аннинский, критик, литературовед, публицист

– Что делали казаки в военное время, мы знаем, а вот чем занимались они в мирное? Каково было их отношение к евреям? В принципе ведь казаком мог стать человек любой национальности, мог ли и еврей стать казаком, вообще насколько такая ситуация была возможной? Что потребовала бы от еврея?

– В мирное время казаки готовились к войне.

К евреям у них не было никакого отношения, пока не выяснялось, что казакам нужны деньги, и если деньги были у евреев, то казаки евреев от денег освобождали.

Советская власть с этими безобразиями покончила (заменила их другими безобразиями). Отношение казаков к евреям изменилось в том смысле, что в 20-х и 30-х годах на свет появилось много полукровок, к числу которых я имею честь принадлежать.

Чтобы еврей стал казаком, он должен был перестать быть евреем, а вот этого потребовать от еврея как раз и было невозможно.

Оставалось становиться полукровками, или, как их тогда определяли, интернационалистами.

– В 1991 году в собственность еврейской общины было возвращено здание так называемой Солдатской синагоги. Я слышал, что Солдатской ее называют потому, что она была построена солдатами-кантонистами. Как вы думаете, действительно ли такое могло быть: евреи-вояки строят вдруг синагогу?! Как бы вы прокомментировали сей факт?

– Мой предок был кантонистом, но это отнюдь не повергает меня в меланхолию. Как хорошо воспитанный безбожник, я избегаю комментировать строительство синагог, костелов, церквей и мечетей. Моя наследственность строится на понятиях чистого поля и не менее чистой пустыни, ибо для меня казаки и евреи – два кочевых народа, каждый из которых завещал мне внутреннюю свободу при любой внешне нахлобученной службе или конфессии.

– Со времен социалистических помню ходившее, главным образом в интеллигентной среде, на говорливых малогабаритных кухнях, мнение о том, что революция 1917 года делалась в основном руками евреев, свобода которых была ограничена в Российской империи. Тогда сентенция эта не носила откровенно националистического подтекста, было в ней даже нечто, так сказать, полезное – объединяющее и протестное, сродни припрятанному кукишу политбюро. Нынче побасенка возродилась вновь в «кухонном» пространстве глобальной сети в слегка искаженном виде. Ряд сайтов, прочно связывающих свое существование с Белым движением и основным русским вопросом: «Кто виноват?», уверяют, что революция делалась «не в основном евреями», а исключительно ими. Подтекст ни у кого сомнения не вызывает, потому играть в предложенную «патриотами» игру неинтересно. Интересно другое: известно, что и за белых было немало евреев на Дону, и исторические документы сегодня подтверждают это. Так, мы, например, знаем, что крупный коммерсант Альперин передал донскому атаману Каледину 800 тысяч рублей, собранных евреями Ростова, для организации казачьих частей, боровшихся с советской властью, что евреи Ростова-на-Дону вступали в казачьи партизанские отряды, в студенческий батальон Добровольческой армии Корнилова. Может быть, вы слышали что-то о подобных фактах нашей истории?

– Нет, не слышал. Но разговоры о том, что евреи «делали» в истории то одно, то другое, то еще Б-г знает какое, слышал всю жизнь и слышу теперь. Ответ, которого я всегда придерживался в этих (довольно демагогических) спорах: Троцкий революцию делал как коммунист, а отвечать должен как еврей? Это справедливо? Ну, тогда за Рамона Меркадера пусть отвечает Хуан-Карлос, а за Сталина – Саакашвили.

– Вы, конечно же, помните замечательный «конармейский» рассказ Исаака Бабеля «Наука о тачанках». Вот пара-тройка цитат: «Мне прислали из штаба кучера, или, как принято у нас говорить, повозочного», «Я – обладатель тачанки и кучера в ней. Тачанка! Это слово сделалось основой треугольника, на котором зиждется наш обычай: рубить – тачанка – кровь...» И дальше идет совершенно потрясающее место, связанное с описанием тачанки: «На заседательских бричках, на этих расхлябанных, без любви и изобретательности сделанных возках, тряслось по кубанским пшеничным степям убогое красноносое чиновничество, невыспавшаяся кучка людей, спешивших на вскрытия и на следствия, а колонистские тачанки пришли к нам из самарских и уральских, приволжских урочищ, из тучных немецких колоний. На дубовых просторных спинках колонистской тачанки рассыпана домовитая живопись – пухлые гирлянды розовых немецких цветов. Крепкие днища окованы железом. Ход поставлен на незабываемые рессоры. Жар многих поколений чувствую я в этих рессорах, бьющихся теперь по развороченному волынскому шляху.

Я испытываю восторг первого обладания». Скажите, Лев Александрович, что должно произойти в душе одесского еврея, какие перемены, чтобы он вот так написал, так воспел? А может, боевой дух свойствен евреям в не меньшей степени, чем казакам, были же повержены непобедимые римские легионы, была же древняя крепость Массада?

– В душе одесского еврея-идишиста Бабеля явно цвели розовые немецкие цветы, затоптанные, к несчастью или к счастью, красными казаками конных армий.

Боевой дух евреям, разумеется, свойствен. Со времен, когда они гуляли по пустыне. Жаль, что римские легионы в конце концов пресекли эту гульбу, и евреи отправились в голус. Откуда вернула их в современную боевую реальность война 1967 года. Во всяком случае, в моем сознании. Ибо в тот год я услышал диалог двух простых русских девушек:

Слышь, Клава, говорят, евреи какую-то там войну выиграли?

– Да как это? Вон у нас на работе еврей-бухгалтер, так он мухи не обидит! И они все такие. Как же они войну выиграли?

Дура ты, Катька, это ж древние евреи!

Лучшего комментария к жеребьевке Сима я не ищу.

 

ПАМЯТЬ ПРОИЗОШЕДШЕГО ЧТИТСЯ

Игорь Вишневецкий, поэт, автор книг по истории культуры

– Темой предыдущего моего опроса был Холокост, вернее, так: отрицание его иранским президентом; возможно, потому было бы, наверное, уместным начать с вопроса, что ты, коренной ростовчанин, пусть и проживший много лет в Америке, слышал о ростовской Катастрофе 1941–1942 годов? Могу ошибиться, но, кажется, погибло 35 тысяч евреев, как реагировало оккупированное население города на происходившие в те дни события, помнят ли о них сейчас в Ростове?

– Оккупация в 1941 году была относительно мягкой, и у населения не осталось ощущения, что немцы ведут себя как «варвары». Расстреляли несколько коммунистов и евреев, но, по рассказам очевидцев, которые я слышал в детстве, особо не зверствовали. Настоящий ужас случился летом 1942 года. Да, я уже в очень юные годы знал, что в моем родном городе произошло нечто, о чем лучше не упоминать. Мальчишки бегали собирать гильзы в Змиевскую балку на правом берегу речонки Темерник, за ростовским городским зоопарком и Ботаническим садом, и я, конечно, не раз очень порывался бежать туда со сверстниками, но родители строго-настрого мне это запрещали. Я не понимал почему и убеждал их, что подорваться ни на чем не могу, что все патроны – стреляные. Но однажды отец и мать посадили меня на диван и очень строго сказали: «Ты не должен туда ходить. Никогда. Запомни это». Я еще не знал, что на дне балки лежало 35 тысяч трупов.

Много позднее я выяснил то, что произошло, в деталях. Гитлеровские войска вступили в Ростов-на-Дону 24 июля 1942-го. 5 и 6 августа победители послали военнопленных рыть ямы в 5–7 метров и глубиной в 3 метра в этой самой Змиевской балке. Ямы рыли три дня, и сотни рывших их красноармейцев были расстреляны 8 августа прямо у ям.

А 9 августа бывший директор Дома санитарного просвещения доктор Лурье через газету «Голос Ростова» призвал всех евреев явиться в два дня на сборные пункты для защиты, которую им оккупационные власти гарантировали «от нападений». Германская оккупация города в 1918 года – результат Брестских соглашений – была вполне цивилизованной, оставив у ростовчан несколько идеалистическое представление о стране Шиллера и Гёте, и большинство позванных явилось по доброй воле. Бойня собравшихся – «санитарное просвещение» для остальных – началась в Змиевской балке 11 августа утром. К концу дня в ямах лежало тридцать тысяч трупов. Остальные пять тысяч расстрелянных – не евреи. Население города в этот момент составляло около 350 тысяч человек. В течение нескольких дней был расстрелян каждый десятый. Такое не забывается.

Память произошедшего чтится. На Большой Садовой – главной улице города, на здании нынешней Консерватории – месте сбора тех, кого уводили на расстрел, – установлена мемориальная доска.

– Венгерский философ, культуролог и писатель Бела Хамваш в одном из своих текстов пишет о едва ли не самом главном событии человечества, которое произошло между V и VI веками до новой эры, когда человек ветхозаветный, знавший, что есть Бытие, уступил место человеку, заменившему Бытие на жизнь, после чего и началась, как предполагает Хамваш, наша История. Процитированное выше место из ветхозаветного апокрифа рассказывает о временах доисторических, от нас настолько отдаленных, что и помыслить трудно, следовательно, и о других людях. А с чем приходили евреи на Дон эдак лет двести назад, чем занимались, чем особенным выделялись среди населения?

– Я не очень компетентен, чтобы ответить на этот вопрос. Думаю, его надо адресовать историку города Любови Волошиновой, написавшей несколько книг о ростовских улицах и их обитателях. Знаю только, что евреи, как и неевреи, не представляли собой монолита. Были домовладельцы – как семья возлюбленной Карла Юнга Сабины Шпильрейн, расстрелянной летом 1942-го, владевшая до революции прекрасным доходным домом на одной из лучших улиц города – Пушкинской, были лавочники, были и активисты революционного движения (достаточно вспомнить эсера и двойного агента Азефа), были люди, занимавшиеся искусствами (семья Гнесиных).

– Репрессиям на Дону ведь подвергались не только евреи, и казаки тоже, и причем до сравнительно недавнего времени, достаточно вспомнить новочеркасское восстание. Как ты думаешь, общая беда, боль сблизила евреев и казаков? Вообще, на твой взгляд, сколько сейчас евреев и казаков в Ростове-на-Дону, как они между собою ладят?

– Думаю, в нынешнем Ростове не так уж много чистых евреев и чистокровных казаков. Это типичный южнорусский город, правда со своей купеческо-артистической историей, по-настоящему еще не написанной. По детству вспоминаю, что признаваться в казачьих предках означало почувствовать себя изгоем среди массы пришлого люда.

В некотором смысле опыт казаков и опыт евреев здесь сомкнулся.

– Я знаю, ты много времени проводишь в библиотеках, в американских, европейских, российских, не приходилось ли тебе случайно сталкиваться с документами или с текстами разного свойства, свидетельствующими об участии евреев в Белом движении на Дону?

– Я уже говорил, что еврейская община Донского края не была монолитной. Расслоение в ней примерно отражало политическое и имущественное расслоение Российской империи в целом. Кто-то голосовал на выборах 1917 года в Учредительное собрание за меньшинство – большевиков – и пошел в Гражданскую войну за ними, кто-то голосовал – а в Донском крае это были две главные партии – за либералов-кадетов, получивших 50 процентов голосов, или за весьма радикально настроенных эсеров, кажется получивших процентов 30, и потом уже вошел в донское региональное правительство, объединившее либералов и социалистов-небольшевиков. Кстати, результаты голосования развенчивают миф и о казачьем «консерватизме». Казаки голосовали за левый центр.

По данным выборов в Учредительное собрание, за большевиков голосовали в Ростове-на-Дону лишь лавочники да отчаявшиеся студенты. Партия эта воспринималась как маргинальная социалистическая группировка, претендовавшая на национальное значение. Примерно такой же электорат был и у национал-социалистов в Германии.

Для населения Донского края вообще всегда было важно разделение на своих и иногородних, пришлых, местной специфики не знающих. Если ты родился и вырос здесь, то ты уже не мог быть «иногородним». Поэтому местные либералы и социалисты были своими. Большевики же воспринимались как партия пришлых людей, чужаков. К тому же ставших центральной властью. Они и управляли Донским краем как оккупированной зоной: с массовыми арестами и расстрелами.

Сейчас это как-то подзабылось, но кровавой была не только гражданская война местного населения против пришедших с севера большевицких войск, но и сопротивление жителей Дона советской политике в 1920–1930-х годах. Население несколько раз брало в руки оружие и поэтому до 1942-го было почти полностью поражено в правах. Казаков, например, не брали в армию.

Трагедия еврейской общины того же Ростова заключалась в том, что она не могла поверить, что может быть что-то еще хуже двадцати лет советского правления, а сообщения газет о зверствах оккупантов считала обычной сталинской ложью. Гитлеровская оккупация оказалась неизмеримо страшнее.

Не нашли оккупанты массовой поддержки и у казаков, решивших, что прежде надо разобраться с преступниками и мерзавцами пришлыми, а уж со своими они разберутся потом. Во многом благодаря этому и была выиграна битва в степях между Волгой и Доном.

 

ЗЕМЛЯ, СТОЯЩАЯ НА ПАРАДОКСАХ

Денис Гуцко, писатель, публицист

– Помню, в Баку мог безошибочно определить евреев в толпе, хотя ничем особенным они из общей массы бакинцев 60–70-х не выделялись, может, то был зов крови: родился в классической бакинско-еврейской семье. В Баку евреи жили вольно, были разбросаны по всему городу. Но был район, который в переводе на тюркский язык назывался «еврейской улицей». Я хорошо помню стариков с этой улицы: седобородых, с поразительной неспешностью движений, в парусиновых кепках с квадратным козырьком, помню и широкобедрых библейских красавиц, законодательниц мод, элегантных мужчин, в элегантных костюмах, сшитых на заказ у знаменитого портного Додика, чаще всего они были завмагами и все как один – потрясающими преферансистами… А вы наблюдали что-то похожее в Ростове-на-Дону? Чем выделялись ростовские евреи? Был ли у них, как говорится, свой локус в этом городе?

– Я ведь и сам «выходец с Кавказа». Родился и до 17 лет прожил в Тбилиси, потом переехал в Ростов. Так вот, в Тбилиси ничего подобного тому, что вы говорите о Баку, я не припомню: евреи сами никак специально не выделялись, ни территориально, ни кругом общения. Да и сам Тбилиси их никак особенно не выделял – там все национальности были немножко сами по себе, немножко посмеивались друг над дружкой, но в общем и целом вполне уживались. Критерий «свой – чужой» был один: грузинский язык. Мы довольно тесно общались с одной еврейской семьей, в младенчестве моем какое-то время меня вскармливала еврейка, у которой, в отличие от моей мамы, молока хватало и на своего мальчика, и еще на одного – на меня то бишь. Когда я вырос, общение продолжилось, мы ходили друг к другу в гости, пока они не уехали. Помню, тетя Дора, бабушка моего молочного брата Лени, – не скажу чтобы с видимым удовольствием, – реагируя на упоминание о каком-нибудь случае антисемитизма, говорила: «Я лучше других знаю: есть евреи, и есть жиды. Нужно же понимать разницу!» Такую она выработала себе защитную формулу на тупой житейский антисемитизм – и не сказать, что в этой формуле сквозила мудрость соломоновская – но трудно быть мудрым, реагируя на тупость. Вообще там, в Тбилиси, я впервые заметил: евреи – в данном случае тбилисские – утомлены этим тысячелетним вопросом о своей национальности. Ведь быть евреем означает быть всегда начеку, быть готовым к проявлению агрессии в том или ином виде. Нечто похожее я вижу и в Ростове: одни евреи кучкуются вокруг синагоги, пестуют свое национальное, другие хотели бы дождаться от общества, чтобы оно забыло уже, наконец, об их еврействе, перестало бы узнавать в них евреев. Им комфортно в русской культуре, и они готовы ассимилироваться – таких немало. Увы, ни Ростов, ни Россия в целом не готовы впустить их. Складывается парадоксальная ситуация: на пейсы раввина даже умеренные антисемиты (антисемиты понаслышке, за компанию) смотрят с неприязнью – но и евреям, донельзя русским по духу, напоминают, что те – евреи. Впрочем, Россия, как известно, – земля, стоящая на парадоксах.

– Опыт шагающего вперед и оглядывающегося назад человека подсказывает, что революция свершалась сообща, интернационально, скорее под воздействием звезд, нежели под воздействием жидомасонского заговора извне, к тому же возникает предположение, что никто и помыслить не мог, включая самих революционно настроенных евреев, в задачу которых якобы входило «сбить великодержавный пыл с коренного населения» (цитирую по одному из сайтов. – А. М.), что все так получится. Тему бы и закрыть на том, если бы все-таки не была очевидна активность евреев в годы революционные, давшая повод для националистических выпадов. Но ведь не только евреи отличались повышенной активностью, казаки разве не были активны? Денис, по-вашему, что это за две силы такие, расшатавшие империю, и действительно ли расшатывали ее?

– Я твердо убежден, что империи не погибают под натиском варваров, не падают в результате заговоров подпольщиков. Империи лопаются как финансовые пирамиды. Поскольку – как финансовые пирамиды – не могут осчастливить всех «участников». При этом империя, не будучи экономически равно выгодным для всех проектом, сама оперирует такими абстрактными понятиями, как счастье, благо, миссия, (и множеством других ярких слов-блестяшек, способствующих гипнозу граждан). Когда-то гипноз ослабевает – иногда это совпадает с периодами правления не самых мудрых царей и генсеков. Царскую Россию, на мой взгляд, в первую очередь погубила безответственность власти – всей, от доброго, но близорукого царя-семьянина до зажиревших дворян. Кто конкретно – большевики, евреи, марсиане – сыграл роль могильщиков, все-таки вопрос второй, кто в какой мере был активен – вопрос десятый. Евреи и в медицине весьма активны – так что теперь, давайте пересчитаем, кого там больше?

– Дон успел побывать опорной базой крестьянской войны под руководством Стеньки Разина, на Дону поднялось Булавинское восстание. Возле реки этой «восьмой» всегда текла, кипела и смешивалась кровь, и страсти нешуточные кипели. Казалось, за окраинами Ойкумены открывалась бездна иного мира... В этом во всем река виновата или вы усматриваете другие причины?

– Думаю, здесь голая география: до своего царя далеко, к чужим близко – чем тут еще заниматься, как не смешивать кровь свою – то с землей, то с чужой кровью… А страсти везде кипят, не только на краю Ойкумены. Просто здесь декорации побогаче.

– В Ростове-на-Дону случались проявления антисемитизма? Последние семь-восемь лет я каждый год летом бываю в Ростове-на-Дону, полюбил этот южный город и, честно говоря, представить себе не могу, что там может произойти что-то, связанное с махровым антисемитизмом, хотя вот слышал, в прошлом году в городскую синагогу ворвался молодой человек, выкрикивая антисемитские лозунги и размахивая бутылкой с отбитым горлышком. Дело против нарушителя прекратили «ввиду малозначительности совершенного деяния». Насколько подобные проявления типичны для юга России и действительно ли они малозначительны?

– Ну, человек с бутылочным горлышком, кажется, даже не ворвался в синагогу – его скрутили на подступах. Ничего особенного – неудачник, пожелавший попасть в телевизор (дело было после кровавой истории в московской синагоге). Типичны ли такие случаи? Нет, не типичны. Малозначительны ли? Никакое проявление ксенофобии, включая антисемитизм, не может быть малозначительным. Объект, на который направлена ксенофобия, убивает не всегда – иногда закаляет. А вот носителя убивает в ста процентах из ста – по крайней мере, разум вытравляет точно. Сегодня модно упоминать ксенофобию великих – Гоголя, например, Достоевского. И что? Ну говорено же: не сотвори себе кумира – это как раз об этом. И с Гоголем, и с Достоевским можно и нужно спорить. Христос не запрещал спорить с собой! Что делать с ксенофобией? Растить умных детей. Ведь ксенофобия – она не от жестокости даже, она от тупости.

 

СИМУ ДАН ВОСТОК В БИБЛИИ

Владимир Петрухин, доктор исторических наук, профессор, член Археологической комиссии древностей

– Сегодня некоторые историки культуры, теологи, исследователи древних манускриптов считают, что ключи к пониманию многих не то чтобы очень древних, даже средневековых текстов современным человеком безвозвратно утеряны, мы никогда не сможем понять всего, что кроется за написанным, мы вне образов и вооружены часто ложными ассоциативными рядами. В этой связи насколько пристально можно обсуждать процитированный отрывок? Середина горы Рафу – это что, часть Рифейской (Гиперборейской) гряды, географическая локализация которой до сих пор до конца не прояснена? Сейчас, после открытия Аркаима, арийского города-нивидимки, некоторые ученые склонны отводить Рифейским горам место на Урале, но тогда причем тут море Миот и река Тона? Откуда им быть на Урале? Как связаны арии с семито-хамитской группой и связаны ли вообще?

– Цитированный отрывок принадлежит иудейскому апокрифу (псевдоэпиграфу) «Книга Юбилеев», составленному во втором веке до новой эры и посвященному событиям, описанным в библейских книгах Бытие (иначе апокриф называется «Малое Бытие») и Исход. В этот период, называемый эпохой эллинизма, иудейская традиция воспринимала влияние античной культуры, и описание северной части Ойкумены создано в соответствии с античными представлениями. В соответствии с ними восточная часть света Азия начинается за рекой Танаис (так греки называли Дон), которая впадает в Меотиду (Меотское море – Азовское море). Здесь же, к северу, располагались Рифейские – Уральские – горы. Составитель апокрифа приспособил библейские представления о мире к античной традиции и отдал восточный материк Азию Симу, которому дан был Восток в Библии. Это не значит, что семиты, в том числе евреи, изначально жили в древности в приуральских и донских степях и соприкасались с местным «арийским» населением. «Арийцами» (ариями) еще в бронзовом веке называли себя индоиранцы – предки индоарийских и иранских народов, перенос этого названия на германцев идеологами нацизма лишен оснований.

– Реку Дон называли то Тоной, то Тиной до относительно недавних времен, например, в книге «Истории о донских казаках», изданной в 1846 году, читаем: «В родословной Татарской истории о Козаках, живущих в стране, как Татары именуют, “Кипчацкой”, то есть на землях тех же самых, лежащих между рек Тин, или Танаис, и Бористен, ныне ж именуемых “Доном и Днепром”, что когда Татарская сила начала упадать, то Козаки, видя, что Россияне начали явно противиться Татарам, также напали на них всеми своими силами, а при сем случае поселились они на берегах реки Дона, где и ныне пребывают». В случае с рекой Дон память у людей оказалась крепкой, в том заслуга реки? А не встречали ли вы упоминания о ней в других «сокровенных» текстах?

– Дон и Днепр (античный Борисфен) – названия рек, данные им первыми обитателями причерноморских степей, говорившими на иранских языках (античное название «Танаис» сохраняет корень «дон»). Иранцы – скифы, сарматы, затем аланы жили на Дону задолго до прихода туда русских, монголо-татар и до времени формирования казачества. Традиции казачества впитали многие обычаи древних обитателей степи, как тюркоязычных, так и ираноязычных. Дон остался для средневековой России границей, отделяющей ее земли от пространств, где господствовали степняки. Недаром Куликовская битва произошла за Доном, где князь Дмитрий Донской решил встретить орду Мамая, а средневековая поэма, повествующая о русской победе, именуется «Задонщиной».

– Хорошо помню, как умел Лев Гумилев в своих телевизионных лекциях, с помощью, казалось бы, самых элементарных сопоставлений (а в это время там-то и там-то…), приблизить минувшие века и события. В нашем же случае, кажется, прием этот даст осечку, так как История, в привычном ее понимании, только-только набирала ход. И все-таки, если точкой отсчета считать Потоп и Ноев ковчег, когда могли происходить интересующие нас события? Когда, к примеру, Сим получил от Ноя земли?

– С точки зрения истории в профессиональном ее понимании Потоп – библейский миф и не может иметь точной датировки. Рассказы об остатках ковчега на горе Арарат и тому подобное относятся к категории «научного фольклора». Тем не менее ученые долго пользовались библейской терминологией для обозначения больших семей языков: хамиты и семиты (афразийцы), яфетиды и тому подобные. Разделение двух больших семей – афразийской и индоевропейской произошло в 5 тысячелетии до новой эры, но увязывать это с сыновьями Ноя – значит переходить от научной парадигмы к мифологической. Миф здесь, естественно, не бессмысленные байки, а рассказ о священном и сверхъестественном.

– Археология конца ХХ и начала ХХI века не только заполнила многие лакуны в истории человечества, но и местами по-иному осветила их, а то и вовсе переписала. На ваш взгляд, Донские и Приазовские земли таят еще много загадок или с ними сегодня более или менее все ясно? Может ли подтвердиться с помощью археологических находок более раннее присутствие евреев в этих землях?

– Дон – Танаис и Приазовье – Таманский полуостров были ранними ареалами иудейской диаспоры в античное время, в I–IV  веках новой эры. Археологами обнаружено свыше 100 надгробий с иудейской символикой, но ни одно надгробие не обнаружено на месте погребения – все использованы были для более поздних строительных конструкций. Есть надежда, что в рамках «Хазарского проекта», поддерживаемого РЕК, будет обнаружено первое еврейское кладбище первых веков новой эры (судя по концентрации надгробий у станицы Вышестеблиевской, раскопки С. Кашаева).

 

Тема нашего блиц-интервью оказалась сложнее, чем предполагалось. Попробуй ответь, с чего начинался ветхозаветный человек, с улыбки или с деления дней, превращая их в Юбилеи. Мы ведь и на более простые вопросы не всегда готовы ответить. Естественно, не все удалось поднять с глубин прошлого, не на все ответить, даже пунктирно. Но иначе, наверное, и быть не должно, когда затрагиваешь такую тему. Боюсь, продолжение ее в том же формате будет не чем иным, как еще одним подступом/затравкой. Хотя мне очень хотелось бы продолжить беседу и с гебраистом Александром Милитаревым, и с писателем Владиславом Отрошенко, и с автором знаменитой книги «Российские евреи между красными и белыми» Олегом Будницким, и с автором «Очерков истории евреев на Дону» Евгением Мовшовичем; хотелось бы, потому что изучение жизни евреев на Дону, их взаимоотношения с народами этот край населявшими требуют от нас глубокого и пристального изучения.

 

<< содержание 

 

ЛЕХАИМ - ежемесячный литературно-публицистический журнал и издательство.

 E-mail:   lechaim@lechaim.ru

 



[1] Скорее всего, на севере Скифии.

[2] Возможно, Танаис, т. е. Дон.

[3] Очевидно, Азовское море. У греков – «Меотийский лиман», у римлян – «Меотийское болото».

[4] «Книга Юбилеев, или Малое Бытие». Пер. А. В. Смирнова.